– Ш-ш-ш! Я иду к тебе. И этот джентльмен тоже. Не беспокойся, он тебя не тронет. Кто-нибудь уже проснулся?

– Нет. Вчера все разошлись поздно. Мадам открыла заведение для частной вечеринки. Никто еще даже не спускался, чтобы разжечь огонь на кухне.

Хлорис сняла шаль и бросила ее на неубранную постель. А потом расстегнула плащ и швырнула его туда же сверху. Она взобралась на подоконник:

– Отойдите, освободите мне место.

Девушка с поразительной грациозностью выбралась из окна. Держась за раму, она выпрямилась. Затем без малейших колебаний перешагнула на подоконник соседней мансарды. Нагнула голову и забралась внутрь. Обернулась ко мне.

Я передал ей сверток с инструментами.

– Давайте, – прошептала Хлорис.

Я бросил плащ и шляпу на кровать. Парик я сегодня надевать не стал. Хватаясь за перегородку и скорчившись, я на мгновение замер. Казалось бы, что такое ярд? Да всего ничего, один лишь шаг. Поднимаем ногу и опускаем ее – вот вам и ярд. Проще простого: мы делаем это тысячи раз на дню, ни на секунду не задумываясь. Но совсем другое дело, когда вы находитесь в двадцати пяти или даже больше футах над землей. Тогда ярд – это глубокая расселина. Ярд – это зев пропасти, готовой тебя поглотить. А я, увы, трус.

Я не видел Мэри, но слышал ее тонкий, полный отчаяния вой. Я наклонился над бездной и схватил за запястье Хлорис, которая протянула мне руку. А потом, не смотря вниз и глядя ей в глаза, словно чаял найти там спасение, я перешагнул в дом мадам Крессуэлл.

И оказался в другой мансарде, чуть больше той, что перед этим покинул. Я развернул сверток. Взял пару стамесок, молоток и маленький лом, позаимствованный из ящика с инструментами у Сэма. К сожалению, я не владел искусством взламывать замки.

Мэри округлила глаза:

– Что вы собираетесь делать, сэр?

– Не волнуйся, дорогая, – успокоила ее Хлорис. – Нас скоро след простынет, ты и опомниться не успеешь, равно как и остальные.

Мэри бросилась к ней и схватила за руку.

– Возьмите меня с собой, – прошептала она. – Пожалуйста! Очень тебя прошу.

– Хорошо. – Хлорис встретилась со мной взглядом над головой Мэри. – Но нам с джентльменом сперва нужно на минутку спуститься. Оставайся здесь. Оденься пока.

Дом оказался больше, чем я думал. Мы с Хлорис прошли мимо мансарды, где меня когда-то заперли, вниз по узкой лестнице и попали в длинный коридор со множеством дверей. Следующий спуск был шире и с менее крутыми ступенями. Мы вышли на площадку, которую я видел во время своего первого визита во двор «Кобеля и суки». Девушка дернула дверь в гостиную. Та оказалась заперта.

Приложив палец к губам, Хлорис бесшумно прошла к соседней двери. Встала на цыпочки и достала ключ с уступа над притолокой. Медленно и неслышно вставила его в замок и повернула. А затем одарила меня улыбкой, больше похожей на гримасу. Подняла щеколду, и дверь отворилась.

Мы оказались в убогой каморке, в которой уместились всего лишь стол и стул. Стол был заставлен подносами с бутылками и грязными бокалами. В каморке также имелась дверь в смежную с ней гостиную. Я заглянул за высокую ширму на противоположной стороне. Комната была пуста. Воздух спертый, пахнет потом, свечами и перегаром. Снова пустые бутылки и грязные бокалы, включая один разбитый в камине. На ковре неровной кучкой рассыпанная колода карт.

Я прошел к столу у окна. Раздвинул шторы, чтобы впустить свет. В тишине громко звякнули кольца.

Это был самый простой письменный стол, без украшений в виде резьбы или инкрустаций. С плоской столешницей, двумя ящиками снизу и местом для ног между ними. Мне вдруг вспомнилось с неожиданным отвращением, что Хлорис возлежала на нем для удовольствия герцога, а ее голова при этом высовывалась из окна.

Я положил инструменты и попробовал открыть ящики. Оба были заперты и плотно прилегали к каркасу стола. Я взял самое маленькое зубило и всунул его между верхом левого ящика и столешницей. Я двигал инструментом из стороны в сторону, разрушая дерево сверху и снизу, постепенно увеличивая зазор. С молотком бы наверняка получилось быстрее, можно было бы вогнать зубило поглубже, но тогда возникло бы больше шума, а я не мог рисковать.

Но в конце концов зубило сделало свою работу. Когда зазор был достаточно велик, я вставил в него клинообразный ломик. И оглянулся. Хлорис стояла у двери, выходящей на лестничную площадку, и прислушивалась. Она состроила мне рожу. Я нажал на ломик. Дерево с треском раскололось. Я нажал сильнее и взломал ящик.

Сердце у меня упало, когда я увидел его содержимое: чистая бумага, чернила, перья, воск для печатей, маленький ножик и песочница. Все.

Я набросился на другой ящик. Он оказался прочнее. У меня заканчивались силы, но дело шло туго. Вероятно, зазор был меньше.

Зубило выскользнуло из моей потной руки и вырезало неровную канавку на поверхности стола. Я тихо выругался. Прошло не меньше минуты, пока мне удалось сделать отверстие достаточным, чтобы в него вошел ломик.

В этот раз звук получился громче. Замок расколол дерево. Передняя часть ящика отвалилась и с грохотом рухнула на пол.

– Черт вас побери, сэр! – зашипела Хлорис.

Я пропустил ее слова мимо ушей. У меня дрожали руки. Я взял то, что осталось от второго ящика, и положил на стол рядом с первым. Там ничего не было, кроме стопки бумаг. Первый лист был исписан знакомым энергичным почерком Бекингема. Я схватил всю пачку.

– Ш-ш-ш…

Я обернулся. Хлорис смотрела на меня полными ужаса глазами, приложив палец к губам.

– Кто-то идет, – сказала она беззвучно.

Я запихал бумаги в карман камзола. Трость осталась в мансарде соседнего дома. Я взял ломик в одну руку, молоток в другую.

Мы замерли, прислушиваясь. Я слышал только отдаленный лай собаки. Хлорис нахмурилась. Она дернула плечами и сделала знак следовать за ней к двери в каморку за ширмой.

И в тот самый миг, когда мы оба начали двигаться к двери, ширма неожиданно наклонилась и с грохотом упала на пол перед нами. Хлорис вскрикнула и тотчас замолкла.

На месте ширмы, почти вровень с дверным косяком, стоял Мертон. На нем были лишь сорочка и ночной колпак, но в руке он держал поднятую шпагу. Он опустил лезвие и направил его кончик на меня. А затем переместил на женщину.

– Нет, сэр! – взмолилась она. – Нет, господин Мертон, пожалуйста, не надо. Прошу вас, пожалейте бедную Хлорис. Вспомните, сколько удовольствия мы доставили друг другу. Посмотрите, что у меня для вас есть…

Ее голос звучал неуверенно. Но она протянула руку, которая была пуста. На секунду внимание Мертона отвлеклось от меня. Воспользовавшись этим, я бросил в него ломик.

Тот угодил ему в висок. От неожиданности и силы удара Мертон отступил. С молотком в руках я ринулся к нему. Это был мой единственный шанс. Но он уже оправился и со скоростью умелого бойца сделал выпад. Клинок скакнул мне навстречу. Парировать было поздно. Мое собственное движение только усилило удар.

Наконечник шпаги Мертона с такой силой вонзился мне в грудную клетку, что я не мог дышать. Я отпрянул назад. Однако оружие, как ни странно, даже не прокололо мне кожу. Клинок отскочил.

В глазах противника я увидел изумление. Хлорис тем временем схватила кресло и ударила им Мертона. Он споткнулся об угол очага и качнулся к стене. Однако затем снова пришел в себя и со шпагой бросился на девушку. Она закричала. Я побежал к ней. Хлорис уронила кресло и упала на спину. Я размахнулся и ударил Мертона по голове молотком.

Последовали глухой стук и судорожный вздох. Он рухнул, ударившись затылком о стену. Я ударил еще раз, на этот раз сильнее. Головка молотка вошла в череп. Что-то хрустнуло. Шпага выпала у него из руки.

Я замер на месте, словно парализованный. Бледная Хлорис смотрела на меня во все глаза, затыкая себе рот ладонью. Я не верил своим глазам. Не может быть, чтобы я совершил подобное.

Внизу кто-то закричал. Я опомнился. Оставил молоток на месте – не мог заставить себя его вытащить – и схватил шпагу Мертона.